Про царевича и про невиданную под солнцем красавицу

Было то или не было — жил один царь, и было у него три сына. В том царстве была одна невиданная под солнцем красавица. Никому эта красавица не показывалась, и больших денег стоило увидеть ее.

Взглянуть только на одну ее руку стоило десять тысяч, а увидеть ее всю — видимо-невидимо денег.
Очень хотели сыновья царя взглянуть на эту красавицу. Дал им отец — старшему и среднему — видимо-невидимо денег, заплатили они и увидели ее. А младшему не дал царь денег, так и не увидел он красавицы.

Обидно младшему, загрустил он. Ушел. Ушел совсем из дому, идет плачет. Встречает его один безбородый обманщик и спрашивает:
— Что это, о чем ты плачешь?
— Мои братья видели невиданную под солнцем красавицу — дал им отец денег, а мне не дал, я и не видел ее совсем.

Сказал ему безбородый обманщик:
— Пойди купи козу и шило, я покажу тебе невиданную под солнцем красавицу. Пошел сын царя, купил козу, шило и принес безбородому обманщику.

Пришли они к дому этой красавицы, колют козу шилом, мучают, будто заколоть хотят. Кричит коза. Побежали слуги к этой красавице, доложили:
— Выйди, госпожа, взгляни, как эти чудаки козу режут.
Вышла красавица, и увидел ее сын царя. Это в первый раз. Велела красавица слугам:
— Пойдите и заколите им козу как следует.

Пошли слуги, закололи козу, освежевали ее, положили в котел и поставили на огонь варить.
Взял безбородый обманщик и повернул котел кверху дном. Вошли опять слуги к невиданной под солнцем красавице, доложили:

— Выйди, госпожа, взгляни, как эти чудаки мясо варят. Вышла красавица, взглянула и велела слугам:
— Идите, сварите им козу как следует.
И во второй раз увидел сын царя красавицу.

Пошли слуги, взяли мясо, вымыли, положили в котел, сварили. Как сварилось мясо, уселись сын царя и безбородый обманщик, и то один ударится о стол, то другой; бьются о горячее мясо, все губы себе пообожгли.

Увидели слуги, побежали, доложили красавице:
— Выйди, госпожа, взгляни, как эти чудаки едят. Велела красавица:
— Пойдите, приведите их, сделаем доброе дело — научим их есть как следует. Пошли, привели их к красавице, усадили и накормили. Стал их одолевать после еды
сон. Валятся они — то этот на того упадет, укладывается, словно на перине, то тот на этого.

Велела красавица слугам:
— Этого безбородого вы возьмите, а другого я сама уложу. Уложила красавица сына Царя, говорит:
— Вот как нужно лежать. Лежи смирно, не двигайся, не то голову с тебя сниму. Завтра дам тебе трех мулов, груженных золотом и серебром, возьми их; удвоишь мне это добро — стану твоей женой, а нет — так и нет.

Погнал сын царя этих мулов. Сам думает: как быть, как удвоить все это богатство? Думал, думал, пришел к продавцу хаши и говорит:
— Вот тебе мул со всем богатством, а буду идти обратно, дашь мне за то одну голову. Очень обрадовался продавец хаши.

Пошел сын царя дальше. Дал другого мула продавцу мацони и сказал:
— Вернусь — дашь мне миску мацони.

Пошел дальше. Дал третьего мула продавцу веревок.
— Вернусь, — дашь мне хорошую веревку.
Остался так ни с чем; идет грустит. Встречает одного человека. Спрашивает его тот:
— Отчего ты грустишь?
— Оттого грущу, что дала мне красавица невиданной под солнцем красоты трех мулов, груженных золотом да серебром, и сказала: «Вернешь всего добра вдвое, пойду за тебя замуж». А я все порастерял: одного мула дал продавцу хаши, другого — продавцу мацони третьего — веревочнику, так и остался ни с чем.

Сказал тот человек:
— В таком-то месте стоит дерево, иди к нему и спрячься, придут туда все торговцы, и старший их туда же придет. Соберутся они и станут говорить о своих прибылях и убытках, а ты подслушай все и подумай. Надумаешь что — счастье твое, а нет — так и нет.

Пошел сын царя, нашел то дерево, забрался на него и спрятался. Пришли те торговцы, пришел и их старший.
— Ну, как ваши прибыли и убытки?— спрашивает старший. Сказал продавец хаши:
— Я хорошую прибыль вчера выручил: пришел ко мне один человек, дал мула, груженного золотом и серебром, как вернется, должен я дать ему одну голову.
— Это ты не много выручил, — говорит старший, — может, он у тебя человечью голову потребует? Где ты ее найдешь?

Задумался продавец хаши, ушел. Подходит продавец мацони.
— А ты что заработал, что проработал? — говорит ему старший.
— Я вчера хорошую имел выручку, — говорит продавец мацони, — пришел ко мне один человек, дал мула, груженного золотом и серебром, а вернется — возьмет одну миску мацони.
— Не много же ты выручил! — говорит и ему старший. — Может, он у тебя мацони из человечьего молока потребует, где ты ему достанешь?

Задумался и этот, ушел.
Подходит третий торговец — веревочник.
— А ты что выручил? — спрашивает его старший.
— И я вчера хорошо выручил. Пришел ко мне один человек, дал мне мула, груженного золотом и серебром, вернется — возьмет одну веревку.
— Ничего ты не выручил, — сказал и ему старший. — А что, если потребует он у тебя веревку, сплетенную из твоих усов, ты ему дашь?
Задумался и этот, ушел.

Разошлись все. Пошел и старший своей дорогой.
Сошел с дерева сын царя и побежал к продавцу хаши.
— А ну, давай обещанную голову. Выносит ему тот одну баранью голову.
— На бери!
— Нет, — говорит сын царя, — не согласен я, или давай золота и серебра вдвое больше, чем я тебе оставил, или давай человечью голову.
Что делать тому? Дал он золота и серебра вдвое больше, чем взял, и отпустил его. Пошел сын царя к мацонщику.
— Давай мне мацони.

Вынес тот ему миску с мацони.
— Нет, — говорит сын царя, — давай мне мацони из человечьего молока, а нет, так давай вдвое золота и серебра.

Отнял и у него золото и серебро и пошел к продавцу веревок.
— Давай мою веревку.
Дает ему тот прекрасную веревку.
— Пожалуйста, получите.
— Нет, — говорит сын царя, — дай веревку из твоих усов, а нет, так давай вдвое добра. Забрал и у него все добро и идет радуется.
Принес все красавице, женился на ней и зажил счастливо.

Мор там, пир здесь,
Отсев там, мука здесь.